Книга
Считалось, например, что тот, кто погладит его голову или коснется его глаз, избавится в новом году от головной боли и глазных болезней [Нагар, 1973, т. 2, с. 794]. Осколки разбитой глиняной скульптуры быка присутствующие забирали себе в качестве амулета. В Шэньси их прикрепляли к домашнему очагу, а в районах нижнего тече-ния Янцзы бытовало поверье, что они, как символ плодородия, способствуют рождению мужского потомства [Ху Пуань, 1923, цз. 7, с. 26].
Упомянем еще несколько обрядов, связанных с днем Прихода весны и закланием «весеннего быка». Часть их имела прямые параллели в обрядности Нового года, что лишний раз подтверждает глубинное единство обоих праздников. В частности, к первому дню весны двери домов ук'рашали соответствующими благо-пожелательными надписями, например: «Приход весны — большая удача!» Как и на Новый год, в этот день полагалось пить «весеннее вино», а крестьяне обвязывали деревья в саду красными лентами, произнося заклинания против свирепого ветра, вредителей и болезней [На-гао, 1973, т. 2, с. 829]. Многие жители старого Пекина ставили у себя во дворе бамбуковый шест с пухом цыплят наверху. Когда-то такой шест власти устанавливали во время церемонии «раздирания быка», в момент наступления астрономической весны, так что летавший по ветру цыплячий пух возвещал о приходе весеннего сезона [Bredon, Mitropha-now, 1927, с. 132]. Крестьяне водружали подобные шесты с вымпелами в поле и называли их «флажками, оберегающими от ветров». Заодно они говорили нехитрое заклинание: «Сорняки, умрите. Всходы, живите. Земля, рожай». Тогда же начинали готовить зерно к севу [Нагао, 1973, т. 2, с. 830].
По всему Китаю было принято в этот день прикреплять на груди лоскут красной материи в качестве талисмана. Нередко такой талисман имел форму тыквы горлянки с надписью: «Для несчастий», т. е. в этом сосуде должны были скопиться все беды нового года [Нагао, 1973, т. 2, с. 831]. В Центральном и Восточном Китае женщины вырезали из шелка фигурку ласточки и носили ее в волосах — обычай, зафиксированный уже в VI в. [Крюков, Малявин, Соф-ронов, 1979, с. 212]. В Аньхое в день Прихода весны хозяйки по утрам сами открывали ворота дома, произнося пожелания богатства и долголетия своим домашним [Нагао, 1973, т. 2, с. 833]. Прежде в этот день было принято есть редьку, что называлось «откусывать весну» [Нагао, 1973, т. 2, с. 820]. К первому весеннему дню пекли так называемые весенние лепешки — пирожки круглой формы с начинкой из мяса и овощей.
Празднование Нового года завершалось, одновременно достигая своей кульминации, празднествами Первой ночи (Юаньсяо), проходившими в середине 1-го месяца, т. е. в период полнолуния, и нередко начинавшимися 13-го числа 1-го месяца. Празднества Первой ночи именовали также праздником фонарей, поскольку они сопровождались ночной иллюминацией из множества масляных светильников всевозможных форм и расцветок, висевших у каждого дома, каждой лавки, каждого храма. Обычай отмечать первое полнолуние года ночной иллюминацией и пиршествами уходит в Китае далеко в глубь веков. Известно, что еще в период правления династии Хань ими сопровождалось официальное поклонение Полярной звезде, символизировавшей Великое единство — верховное начало мира. Однако только с VI в. зрелище множества рассыпанных в ночной тьме светящихся фонариков привлекло внимание китайских поэтов; по-видимому, тогда же в быт древних китайцев вошли восковые свечи, часто используемые в современных праздничных фонарях. Наконец, к тому же времени относятся первые упоминания о празднике Первой ночи как массовом ночном гулянье, напоминающем европейский карнавал. Судя по всему, в средние века праздник фонарей проходил с большей пышностью, нежели в последние два столетия. Исторические хроники и предания повествуют об освещавших дворцы знати гигантских фонарях, украшенных золотом, жемчужными нитями и тысячами драгоценных камней; о грандиозных пикниках в парке императорского дворца, во время которых по воде пускали тысячи горящих фонариков; о романтических приключениях императоров, выходивших инкогнито в праздничный город; о толпе гулявших, настолько плотной, что в ней можно было плыть,