Книга
В провинции Чжэцзян ночью 14-го числа мальчики, держа в руках зажженные лампадки, склеенные из бумаги пяти цветов, уходили в уборную и пели песенку-заклинание о погибели насекомых и змей [Лоу Цзыкуан, 1932, с. 68; Нагао, 1973, т. 2, с. 325]. Гуандунцы при зажженных фонариках заклинали москитов следующими словами: «В ночь четырнадцатого дня я с вами, моски-ты-мошкара, мир поделю: вам быть по ту сторону капель дождя, а мне отойдет эта сторона. Вам еда — росистая трава, а мне — рис, как отборные жемчуга. А если хотите залетать сюда, то не раньше, чем придут холода!» [Нагао, 1973, т. 2, с. 326].
В большинстве районов Китая, как мы уже говорили, празднование Первой ночи начиналось 13-го числа. Однако ночная иллюминация как символ всеобщего очищения и торжества жизни была фактически постоянным атрибутом всего новогоднего периода. Некоторые виды фо-
нарей зажигали сразу после встречи Нового года, а за несколько дней до начала праздника в городах открывались красочные рынки фонарей, привлекавшие толпы покупателей и зевак. Увеселения и обряды, характерные для празднования Первой ночи, могли иметь место и в другое время. Так, в Тайчжоу (Чжэцзян) фонари вывешивали 5-го числа, тогда же устраивали ночное гулянье [Ху Пуань, 1923, цз. 1, с. 45]. Гадания об урожае, зажигание лампадок в честь богов звезд, праздничные шествия с фонарями в этот день (так было, в частности, в провинции Гань-су) делали праздник звездных божеств прямой параллелью празднествам первого полнолуния года. Недаром в народе существовало поверье, что, если в 8-й день льется дождь, дождь будет и на 15-й день [Нагао, 1973, т. 2, с. 259].
Праздник фонарей, как всякий большой праздник, определял все виды отношений людей и потустороннего мира со всеми его обитателями — богами, душами предков и демонами. Известно, что полтора тысячелетия назад китайцы поклонялись в первое полнолуние года божественным патронам дома, зажигая в их честь масляные лампадки [Крюков, Малявин, Софронов, 1979, с. 212]. Если в XIX в. пекинцы зажигали 108 плошек с маслом для звездных богов, то двумя столетиями ранее жители Пекина ставили те же 108 плошек у семейных алтарей, у постели, углов дома, дверей, колодца на 13-й день [Ли Цзяжуй, 1936, с. 22, 23]. Жители Сычуани прежде совершали поклонения духам-покровителям дома на 9-й день, после чего начинались ночные гулянья при горящих фонарях [Нагао, 1973, т. 2, с. 271]. Фуцзяньцы чествовали в 9-й день Небесного владыку — Юйхуана и вешали у до-
машнего алтаря фонари с надписью «Небесный фонарь» и благопожела-тельной формулой; такие же фонари вывешивали у ворот [de Groot, 1886, с. 53]. В некоторых районах среднего и нижнего течения Янцзы в ночь на 15-е тасло местные жители совершали обряд встречи Цзаована [Нагао, 1973, т. 2, с. 329].
Праздник фонарей служил поводом и для поклонений божественным покровителям местности, которых молили о ниспослании богатого урожая. Обычно подобные торжества устраивались на средства, собранные в складчину всеми семьями деревни или округи. Сбором денег, организацией церемоний и зрелищ ведали специальные коллегии из местных авторитетных людей, устанавливавшие размер взноса от каждой семьи. В провинции Фуцзянь, по свидетельству Дж. Дулиттла, начиная с 11-го числа каждую ночь в местных храмах зажигали несколько больших фонарей разных форм н расцветок; на каждом красовалась благопожелателъная надпись. Эти фонари висели до конца 1-го месяца. В каждом храме устраивали молебны и пиршества, в которых участвовал избранный круг лиц. Зато всем были доступны театральные представления, разыгрывавшиеся при храмах или прямо на улицах. Впрочем, эти представления были частью ритуала и предназначались не только и не столько для людей, сколько для богов и духов [Doolittle, 1867, с. 250; de Groot, 1886, с. 53].