НОВОГОДНЕЕ УБРАНСТВО ДОМА
Рис. 5.
Новогодний лубок. Надпись гласит: «Новая весна — большая радость» {МАЭ, колл. № 3676-170]
образована по принципу фонетического сходства слов, обозначавших изображенный и подразумеваемый предметы. Так, летучая мышь соответствовала счастью, поскольку в китайском языке эти слова являются омонимами. Точно так же олень символизировал на картинках служебные награды, ваза — безмятежность, седло — покой, рыба — достаток, причем особенной популярностью пользовались изображения золотой рыбки и карпа, означавшие «прибыль и достаток». Многие картинки представляли собой целые композиции-ребусы .из подобных символов, созданные по принципу омонимического подобия. Например, изображение белого оленя выражало пожелание «ста наград», а скачущей на коне обезьяны — пожелание «незамедлительно
обезьяна с детенышем, карабкающаяся вверх по дереву, означала пожелание «из поколения в поколение обладать знатным титулом», а ваза со вставленными в нее тремя бунчуками — пожелание «беспрепятственно подняться по службе до третьего ранга» или в широком смысле «благополучия в жизни». Тот, кто приобретал картинку с изображением мальчика, стоящего на листьях лотоса и держащего в руках рыбу, желал себе, чтобы «из года в год был достаток». Картинка с девочкой, пускающей воздушного змея, символизировала пожелание «обильного урожая пяти видов зерновых культур» и т. д.
Разумеется, многие детали на новогодних лубках представляли собой просто традиционные аллегории. Так, в качестве символов долголетия на картинках обычно фигурировали персик, сосна или аист, обильного потомства — плод граната, богатства — пион. К числу популярных но-
ся дракон, приносивший богатство, и тигр, издавна считавшийся в Китае пожирателем демонов. Куски бумаги с написанными на них иероглифами лун («дракон») и ху («тигр») иногда помещали на дверях домов вместо изображений божественных, стражников. Цяньлун (Денежный дракон) часто упоминается в благо-пожелательных надписях на новогодних картинках. Вестником счастья на Новый год считалась также лошадь или, точнее, баома (драгоценная лошадь), нагруженная сокровищами. В такой же роли выступала и трехлапая жаба, входившая в свиту Бога богатства. Особо следует отметить распространившиеся в XIX в. стилизованные рисунки ножниц европейского образца, как бы перерезавших вредоносных гадов, каковыми в Китае слыли скорпион, сороконожка, змея, ящерица, паук, иногда жаба.
Помимо новогодних картинок из области иконографии и картинок с благопожелательными ребусами существовали и другие разновидности няньхуа: картинки, воспроизводившие сцены из популярных в народе сказок и театральных пьес, картинки пейзажные и бытовые (в частности, сцены сбора урожая, детских игр или одна из самых распространенных—сцена «Разбогатевший на стороне возвращается в родной дом»). Нередки были и картинки с шуточными сюжетами, например «Учитель-невежда», «Мальчики воруют сливы у старика сторожа» и пр. Разумеется, резкие перемены в жизни китайцев за последние полвека не могли не отразиться на содержании новогодних лубков. Традиция няньхуа утратила прежний религиозный смысл, а ее старые бытовые аспекты смешались с политическими и национальными ценностями нового Китая.
Весьма важной деталью новогод него убранства дема было изображение бога Чжункуя, почитавшегося в народе как защитник от болезней, податель всякого блага и даже помощник при родах. Молва связывала этого бога с именем жившего в VII