НОВОГОДНЕЕ УБРАНСТВО ДОМА
каждой новогодней церемонии были оглушительные взрывы хлопушек и ракет. Предками современных хлопушек были обыкновенные стволы бамбука, который при горении с треском лопается. Согласно первому упоминанию о таких импровизированных хлопушках, относящемуся к VI в., они должны были в новогоднюю ночь отпугивать горных демонов. Бумажные пороховые хлопушки с фитилем вошли в обиход китайцев с XI в. В Китае верили, что разрывы хлопушек и их шум не только отгоняют злых духов, но и привлекают добрые божества. Кроме того, шумный ночной фейерверк был привлекательным зрелищем. Неудивительно, что разноцветные вспышки и грохот всевозможных петард до сих пор остаются для китайцев подлинным символом новогодних празднеств.
Во многих районах Китая дожил до XX в. древний обычай в ночь на Новый
год зажигать во дворе большой костер, вокруг которого собиралась вся семья. В
Шаньси зажигали уложенный штабелем каменный 
уголь, в других
местностях — древесный уголь или хворост. Нередко костер заменяла жаровня с
углями, которую ставили под стол во время совместной новогодней трапезы. В
большинстве районов обычай разводить огонь в Новый год называли «подогреванием
года», в Маньчжурии — «изгнанием (нечисти) года» [Нагао, 1973, т. 1, с.
205-206]. В Шанхае каждый день до 15-го числа 1-го месяца зажигали жаровню с
большой грудой углей, которую называли «грудой радости». Эта жаровня,
несомненно, символизировала согласие и радость в семье в новом году [Нагао,
1973, т. 1, с. 203]. На Тайване распространен обычай в новогоднюю ночь прыгать
через жаровню во дворе дома, приговаривая нехитрые заклинания вроде: «Как
перепрыгну — богатство не уйдет» [У Интао, 1980, с. 35].
В широком же смысле огонь был символом торжества света и жизни над мраком и смертью, всеобщего очищения мира в Новый год. Во многих домах, вдохновляясь той же магией очистительного и животворящего огня, жгли ветки кипариса. Считалось к тому же, что дым от них угоден божествам и продлевает срок жизни [Ли Цзяжуй, 1936, с. 118; Нагао, 1973, т. 1, с. 208]. В провинции Хэнань обычаю воскурения кипариса давали и более подробное объяснение. Там бытовало поверье, что в Новый год на небе дерутся птицы с девятью головами и, если на дом прольется их кровь, случится несчастье. Дым же от кипарисовых ветвей отгонял этих птиц [Нагао, 1973, т. 1, с. 207].
По всему Китаю был распространен обычай в канун Нового года «гадать по очагу». Кувшин с водой ставили на очаг и бросали в него палочку. Когда палочка переставала вращаться в воде, гадавший выходил на улицу и шел в том направлении, куда она указывала, прислушиваясь к словам первых встреченных им прохожих. Добрые слова служили предзнаменованием счастья, недобрые сулили неудачу. В провинции Гуандун таким способом гадали мужчины, женщины же ставили на очаг сито с рисом, накрывали его чашкой и, смотря, как просеивался рис, гадали, будет ли наступающий год урожайным [Ху Пуань, 1923, цз. 8, с. 98; Ли Цзяжуй, 1936, с. 118].
С наступлением темноты на дорожках во дворе стелили коноплю в знак того, что в будущем году «жизнь должна идти так же спокойно, как покойно ходить по этому растительному ковру». [Попов, 1863, с. 16]. Одновременно хруст конопляных стеблей под ногами должен был отпугивать злых духов, особенно опасных в новогоднюю ночь. В частности, боялись посещения демона по прозвищу «Кожаный тигр», который крал новогоднее пирожное у бедных и отдавал его богатым — занятие, вполне согласующееся с порядками «вывернутого наизнанку» мира праздника [Bredon, Mitrophanow, 1927, с. 91]. Согласно еще одному объяснению, записанному в XVII в., коноплю расстилали для того, чтобы «похоронить демонов и не дать им выйти наружу» [Ли Цзяжуй, 1936. с. 118]. Ворота заклеивали крест-накрест полосками красной бумаги, чтобы не выпустить счастье Нового года и уберечь дом от посягательств злых духов.