НОВОГОДНЕЕ УБРАНСТВО ДОМА
в. неудачливого и к тому же уродливого претендента на ученое звание, который в конце концов от стыда покончил с собой. На том свете Чжункуй взялся защищать людей от злых духов и однажды избавия императора танской династии Сюань-цзуна (VIII в.) от преследований одного докучливого демона. Леген-
Рис. 7а. Новогодняя аппликация. Ножницы, перерезающие «пять гадов» [Нагао, 1973, т. 1, с. 469] Рис. 76. Новогодняя аппликация. Чжункуй [Нагао, 1973, т. 1, с. 469]
да о добром, но несчастном книжнике не более чем поверхностная попытка ученых людей объяснить популярность божества, давно известного в народе. В действительности имя Чжункуя, по-видимому, фонетически восходит к названию молота из персикового дерева, которым участники экзорсистских шествий древности били злых духов [Нагао, 1973, т. 1, с. 307]. В эпоху правления династии Сун (X—XIII вв.) Чжункуй был главным персонажем маскарадных процессий, изображавших изгнание нечисти, а его портреты вешали на дверях домов. В XIX в. изображение Чжункуя помещали, как правило, в комнатах. Сюжет картинки был подчинен устойчивой иконографической традиции: грозно размахивая мечом, враг демонов заставлял опуститься летучую мышь — символ счастья. Известно, что в экзорсистских процессиях средневековья Чжункуй фигурировал в паре с некоей «маленькой сестрой». Мнение о связи Чжункуя с персиковым деревом косвенно подтверждает популярная в некоторых районах Китая (особенно на Юго-Западе) разновидность новогодней картинки, па которой изображена девочка, сбивающая на землю летучую мышь веткой цветущего персика.
Среди новогодних украшений дома почетное место отводилось цветам, в первую очередь пионам, символизировавшим богатство и знатность. Большой популярностью, особенно на юге страны, пользовались нарциссы и орхидеи — символы супружеского согласия. Во всяком случае, обычай требовал в Новый год ставить по обе стороны семейных алтарей вазы с цветами. Многие выставляли целые букеты из пионов, орхидей, веток айвы и корицы, поскольку сочетание их названий, произнесенное вслух, можно было воспринять как фразу с хорошим смыслом: «богатство и знатность яшмовых покоев ».
Приобретать цветы следовало живыми с таким расчетом, чтобы о пи расцвели как раз на Новый год. Поэтому в городах Северного Китая новогодние цветы выращивали в теплицах и продавали на специальных цветочных рынках — практика, имевшая в Китае длительную историю. Уже две тысячи лет назад цветочные теплицы имелись в императорском дворце, а в крупных городах средневекового Китая продажа искусственно выращенных цветов носила массовый характер [Нагао, 1973, т. 1, с. 489]. На южном побережье Китая, чтобы предотвратить преждевременное цветение праздничных цветов, их нередко ставили в морскую воду [Burkhardt, 1954, с. 73]. В срезанном виде продавали только колокольчики, ветки некоторых кустарников, а также «счастливых» деревьев — персика и слипы. Эти ветви заблаговременно ставили в вазу, стараясь сделать так, чтобы они тоже зацвели к празднику. Украшали дом и красочными картинками с изображением цветов. Узор или орнамент из стилизованных цветов были важным элементом новогодней благопожелательной символики.
На Новый год в доме устраивали так называемое дерево, с которого трясут деньги. В лохань насыпали горкой вареный рис, обкладывали его фруктами, а поверх клали хурму, в которую вставляли ветку кипариса.