Книга
То большое значение,, которое придавалось новогодней еде, требовало соблюдения некоторых табу. В старом Китае существовал запрет есть
Народные поверья связывали с пельменями наиболее распространенные пожелания счастливого потомства и материального преуспеяния. С одной стороны, слово цзяо цзы («пельмени») обладало фонетическим и графическим сходством с выражением «передавать детям». Примечателен следующий обычай: молодожены, еще не имевшие детей, прежде чем начать есть новогодние пельмени, клали по одной штуке в рот, потом выплевывали их и клали под брачное ложе, желая себе таким образом удачливых потомков [Нагао, 1973, т. 1, с. 533]. С другой стороны, пельмени воспринимались как символ уже упоминавшихся серебряных слитков юанъбао.
Обычай предписывал наедаться пельменями до отвала — занятие тем более приятное, что в большинстве китайских семей мясо в обычное время было большой редкостью. Готовили пельмени с особенным тщанием, ибо, если их мучная оболочка расползалась, это считалось предзнаменованием смерти ребенка или разорения. В Пекине напоследок делали две особенно крупные штуки чжубобо, которые символизировали согласие и благополучие в семье [Нагао, 1973, т. 1, с. 533]. Обычно в один пельмень клали монетку или драгоценный камень, и нашедшего их во время новогодней трапезы ожидала, как верили, большая удача в наступающем году. Часть пельменей преподносили домашним богам и предкам. Но Новый год могли готовить и.постные пельмени с начинкой из овощей и зерен.
Так, в деревнях провинции Хэнань обряд поедания хунътунъ (зачастую без лапши) назывался «заполнением закромов» и выражал надежду на богатый урожай [Нагао, 1973, т. 1, с. 541]. В провинции Сычуань тот же обряд называли «захватом богатства». Сычуаньцы приступали к нему, предварительно умыв лицо и почистив зубы. Клецки — желтого и белого цвета, с красной крапинкой — символизировали для них драгоценные жемчужины, которые стремился проглотить божественный дракон [Нагао, 1973, т. 1, с. 569]. Согласно другой версии, распространенной на Севере, шарики хунътунъ были символами изначального хаоса или, точнее, первозданного космического яйца, поэтому им нередко придавали форму куриных яиц [Фуча Дунь-чунь, 1961, с. 85]. Хунътунъ преподносили божествам и дарили родственникам. Сохранился обычай есть хунътунъ и в день зимнего солнцестояния [Фуча Дуньчунь, 1961, с. 85].
Упоминавшаяся выше лапша также входила в число обязательных новогодних кушаний. Длинные нити лапши помимо их специфической значимости в супе с клецками хунъ-тунъ обычно воспринимались как символ долгой жизни.
К Новому году делали и знаменитые манътоу — приготовленные на пару пампушки с фаршем из баранины и свинины. Несколько особенно крупных пампушек — иногда величиной с человеческую голову — преподносили божествам. Жертвенные пампушки украшали бумажками с иероглифами «счастье», «долголетие», «радость» и жужубами (слово «жужуб» в китайском языке является омонимом слова «быстро», «скоро»).
О происхождении манътоу рассказывается в следующей легенде. Однажды китайский полководец Чжу-гэ Лян (III в.) возвращался из удачного похода против аборигенных племен провинции Юньнань. Случилось так, что путь его войску преградили воды бурной реки. Местный колдун посоветовал принести в жертву речным демонам головы 49 китайских воинов. Чжугэ Лян не захотел лишать жизни тех, кто верой и правдой служил ему в трудном походе. Он приказал изготовить соответствующее число пампушек с мясной начинкой и сам преподнес их демонам, умоляя смилостивиться.