Книга
О разнообразии форм изгнания Демона бедности в Китае можно судить по приводимым ниже примерам. В Лояне еще в прошлом столетии этот обряд совершали в новогоднюю ночь: в самом грязном углу дома ставили зажженные курительные палочки, чашку с «новогодним рисом» и жгли жертвенные деньги. Затем рис и пепел выносили на улицу и разбрасывали по земле [Нагао, 1973, т. 1, с. 227]. В Шуйчжоу (провинция Цзянси) каждая семья во главе с местным колдуном выносила к реке соломенную фигурку человека в бумажной одежде, сжигала ее и бросала пепел в воду. Иногда по воде пускали импровизированную лодку с жертвенной едой — обычай, зафиксированный еще в IX в. [Нагао, 1973, т. 1, с. 230]. В Шэньси на 5-й день выносили за ворота фигурку человека [Ху Пуань, 1923, цз. 7, с. 26]. В соседней провинции Шаньси существовал обычай на 5-й день вырезать из бумаги фигурку женщины с веником в руках и дорожным мешком на плече. Эту фигурку торжественно выносили за ворота с гозгла-сами: «Провожаем демона пяти видов бедности» — и затем сжигали. Под пятью видами бедности обычно подразумевали скудость знаний, друзей, учености и воспитания, а также короткую жизнь [Нагао, 1973, т. 1, с. 232]. Другое бытовавшее в провинции Шаньси название фигурки женщины — «сноха бедности». На 5-й день мальчики ходили с ней по улицам и кричали: «Меняю сноху! Меняю сноху!», тем самым как бы отдавая семейное лихо другому дому [Нагао, 1973, т. 1, с. 233]. Интересно, что окрестные крестьяне собирали оставшийся после сожжения фигурок пепел и разбрасывали его (в качестве своеобразного оберега) на своих полях. В этой связи можно упомянуть о распространенном в Северном Китае обычае приносить в
дом пепел сожженных во время проводов Демона бедности жертвенных денег, что называлось «подобрать Бога богатства». Подразумевалось, очевидно, что дух бедности изгонялся огнем и то, что оставалось, могло, таким образом, принести счастье [На-гао, 1973, т. 1, с. 221].
Как явствует из описанных выше обрядов, 3-й и 5-й дни также имели особое значение в календаре новогодних празднеств китайцев. Так, 3-й день года по всему Китаю был известен также как день «Малого Нового года». Во многих районах Северного и Центрального Китая его отмечали посещением семейных могил, проводами божеств и духов предков, сожжением новогодних денег, вывешенных у ворот. Гуандунцы дарили друг другу новогоднее пирожное и апельсины. Разумеется, в этот день следовало строго соблюдать различные религиозные запреты [Нагао, 1973, т. 2, с. 160-162].
5-й день по всему Китаю знаменовал окончание собственно новогоднего периода, в частности новогодних визитов. В этот день убирали блюда с «новогодним рисом» и плодами, а также подношения на семейных алтарях, что называлось «разбить пятерку» {по у). Со следующего дня купцы возобновляли торговлю в лавках. Вместе с тем 5-й день считался неблагоприятным для какой бы то ни было деятельности. В Северном Китае в этот день готовили пельмени [Нагао, 1973, т. 2, с. 180]. Впрочем, обряды, символизировавшие окончание новогоднего периода, могли иметь место и позднее. Например, в провинции Хунань новогодние пиршества продолжались в течение 12 дней, после чего остатки еды выбрасывали на улицу, что называлось «отбросить старое, принять новое» [Ху Пуань, 1923, цз. 6, с. 14]. Кроме того, окончание обрядов встречи Нового года отнюдь не означало окончания разного рода увеселений. После 5-го числа наступало время праздничных пиршеств, так называемых приглашений на весеннее вино. В богатых домах такие пиршества могли устраивать до конца 2-го месяца.
Своеобразно отмечался 5-й день года в Юго-Западном Китае, где он слыл «днем демонов». Жителя провинций Юньнань и Сычуань ожидали в этот день прихода духов предков, точнее, их безличной, «животной» души, той самой, которая являлась в дом вскоре после смерти человека и могла погубить живых [Эберхард, 1977, с. 54]. В этот день принимали меры для того, чтобы защитить себя от веяний смерти.