Книга
Когда все приготовления считались законченными в каждом доме, каждая семья собиралась вместе. Новый год, по представлениям японцев, непременно надо встречать в кругу «воей родни. Во время этого праздника, более чем в каком-либо другом случае, «устанавливалась» и «укреплялась» связь не только ныне здравствующих членов семьи, но и предшествующих и нынешних: поколений, утверждалась «связь времен». Прежде всего проводилось моление духам предков: перед их табличками или портретами зажигались свечи. Предкам преподносили угощение. Этот обычай уходит в глубь веков. Уже в хэйанский период существовала традиция в канун Нового года подносить кушанья духам умерших па листьях дерева юдзуриха (Daph-niphyllum macropodum). В 40-м дане дневника Сэй-Сёпагон сохранилась запись: «У дерева юдзуриха пышная гляицевидная листва, черенки дерева темпо-красные и блестящие, это странно, но красиво. В обычные дни это дерево в пренебрежении, но зато в канун Нового года ему выпадает честь: на листьях юдзуриха кладут кушанья, которые подносят, грустно сказать, душам умерших» [Сэй-Сё-нагон, 1975, с. 68].
В период Камакура в восточных провинциях в новогоднюю ночь исполнялся обряд Праздника душ, во время которого происходила «встреча» с душами усопших предков. Об этом сохранилась запись Кэнко-хоси: «В наше время (XIV в.—Авт.) в столице (Киото.— Авт.) уже не говорят о том, что это ночь прихода усопших, и не отмечают Праздник душ, но за ним я наблюдал в восточных провинциях, и это было очаровательно!» [Кэнко-хоси, 1970, с. 54, 174 (ком-мент. 19, 15)].
Хотя еще в XIV в. Кэнко-хоси печалился о том, что в Киото в новогоднюю ночь не отмечали Праздник душ (его постепенно перенесли на 7-й месяц), обычай поминовения предков в новогоднюю ночь или ранним утром первого дня Нового года сохранился на протяжении веков, испытав, конечно, известную трансформацию.
После моления предкам и Божеству счастья Нового года семья садилась ужинать. Эта новогодняя трапеза носила название сэти, сэцу и др. в зависимости от местности. Собравшись за столом, все обменивались приветствием-поздравлением: «Открылось, поздравляю» - акэма-ситэ о-мэдэто годзаймас.
Ужин в новогодний вечер в Западной Японии традиционно включал лапшу, сельди иваси, вареные бобы, блюда из корня конняку (Amorpho-phalles conjac), разные маринады. Поедание их сопровождалось определенными присказками-заклинаниями. Головы сельдей затем нанизывали на прутики и обжигали в огне ирори — открытого очага, приговаривая: «Лисе и барсуку хвосты подожжем (лиса и барсук считаются зловредными оборотнями)» («Кицунэ-я тануки-но сидзири яко») и «Волка подожжем, чумного духа подожжем» («Оками-о яко, якубе-ио ками-о яко»).
В XVII в. у жителей г. Нара существовал обычай устраивать в каждом доме посиделки в кухне. К десяти часам вечера там разжигали очаг, устилали земляной пол циновками. Затем все домочадцы и слуги рассаживались около очага, вместе пекли круглые моти, используя для этого формочки из бамбуковых колец, и тут же ими лакомились [Иха-ра Сайкаку, 1981, с. 188].
В ночь на Новый год, которая имела даже специальное наименование «ночь великого перелома» (о-цу-гомори-но ёру), не только не спали, но и слово «спать» в разговоре заменяли иносказаниями. Моление Божеству Нового года (Тосигами) и домашние обряды затягивались далеко за полночь.
Неумолимый ход времени как-то особенно осознается в новогоднюю ночь, когда старый год сменяется новым. В XIV