Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии.Новый год.

Книга

«ПЕРВЫЕ ДЕЛА» НОВОГО  ГОДА

Меткое название! В самом деле, у этих дичков такой вид, будто они глухие! — засмеялась я.

Ребятишки принесли также очень красивые хризантемы „я слышу" (по-японски „хризантема" и „слышу" — омонимы кику.— Коммент. В. Марковой), и мне пришло в голову стихотворение:

Хоть за ухо тереби! Безухие не отзовутся — Цветы миминакуса. Но, к счастью, нашелся меж них Цветок хризантемы —  ,,я слышу"». [Сэй-Сёнагон, 1081, с. 170, 351].

Полагают, что обычай варить рис с семью травами пришел из Китая. Во всяком случае, уже в хэйанскую эпоху считали, что эта еда отгоняет злых духов, насылающих болезни, а человек, отведавший ее, будет целый год здоровым и невредимым. Можно предположить, что сбор и употребление в пищу первых съедобных трав были связаны с продуцирующей магией и должны были обеспечить урожай в наступившем году.

    В   разных   районах   страны  набор трав был различным. В конце XIX

начале XX в. наиболее распространенными были: петрушка (сэры), мокричник (хакобэ), пастушья "сумка (надзуна), глухая крапива {хото-кэнодза), репа (судзуна), редька (судзусиро), сушеница (хаханогуса). В районах, где на Новый год выпадал снег и собрать дикие травы было трудно, их заменяли зелеными овощами и корнеплодами, хранившимися в доме с осени, но при этом обязательно подбирали семь видов [Хаями Ясутака,   1980, с.  27].

В   Западной   Японии  после   сбора трав   совершали   жертвоприношения одному из Семи богов счастья — богу Эбису, а затем готовили семитравье. В  других  местах  съедобную   зелень семи сортов мелко резали и толкли перед  алтарем  Тосигами.   Во  время приготовления семитравья часто произносили заговоры. Один из обычных текстов заговора такой:   «Китайская птица   в   японскую   землю   пока   не пробралась, семь трав подобрали, яхо, яхо!»   («Тайто-но тори, нихон-но тот-ти-э, ватаран саки, нанагуса сороэтэ, яхо,  яхо»).  Утром  7-го  дня  варили рисовую  кашу,  заправляли   заготовленной    зеленью,    преподносили    ее Божеству Нового года, а затем всей семьей   ели.   8   января   в   Западной Японии   поклонялись   божеству   Косин.

Обряд «первая мотыга» (кувахад-зимэ), приходившийся на 10-й и 11-й день, означал магию начала полевых работ. До этих дней многие жители деревни могли отлучиться в гости к родственникам и в другие селения, но к 10-му дню все старались вернуться. В каждом доме из веток сосны, метелки тростника и других растений, которым придавалось магическое значение (многие из этих веток могли быть взяты из уже висевших на алтаре или из тех, что были срезаны в 4-й день, во время обряда первого «похода в лес»), делали украшение. К нему подвешивались мандарины, а также изображения сандалий Тосигами. Украшение ставили на алтарь, и вечером 10-го дня ему приносили жертвы. На рассвете 11-го дня хозяин брал это украшение, мотыгу и лопату и шел на участок с рассадой риса или на бататовое поле. Там, помолившись и обратившись лицом к востоку, он делал три удара мотыгой, затем вскапывал землю и втыкал украшение. При этом произносились заговоры, например: «Одна мотыга — тысяча мешков риса, две мотыги — тьма . мешков риса, трем мотыгам числа не знаем» («Хитогува ти-гоку, футагува мангоку, мигува-ни кадзу сирадзу»), или: «На благословенное начало мотыги крестьянам — на одну мотыгу тысяча мешков, тьма мешков танто, танто» («Якусё мэдэ-та-но кувахадзимэ-ни хитогува ти-гоку, мангоку, танто, танто») [Хаями Ясутака, 1980, с. 27].

123[4]5
Оглавление