Книга
Со второго дня Нового года начинались различного рода игры и развлечения. Особое место среди них имела игра в юг, до наших дней одна из самых популярных народных игр корейцев.
В крестьянских домах девушки и молодые женщины развлекались качанием или, вернее, прыжками на доске нольттвиги: на свернутую валиком циновку клали доску, девушка резко наступала на один конец, и стоявшая на другом конце доски вторая девушка взлетала вверх, когда она опускалась — вверх взлетала первая. Прыжки на доске (которые в европейской литературе неточно называют качанием на качелях) — один из древнейших видов развлечений корейских женщин. В литературе часто описывается поэтическая картина: красивые девушки и молодые женщины в нарядных платьях, цвет которых напоминает цветы распускающейся в садах сливы, взлетают в воздух, подобно разноцветному облаку, а сидящие вокруг подруги распевают радостные песни.
О происхождении и символике этого развлечения высказываются разные мнения. Ха Тэхун полагает, что нольттвиги — один из видов женского спорта, возможно бытовавшего в Корее в далеком прошлом, и даже сопоставляет его с метанием диска, распространенным среди женщин древней Греции [На Тае Hung, 1972, с. 5]. Полагают также, что с начала правления династии Ли, когда женщинам дворянского сословия запрещалось выходить за ворота дома, эта игра стала использоваться молодыми девушками и женщинами для знакомства с молодыми людьми. Существует также предание, что нольттвиги придумала жена одного крестьянина, муж которой был заточен в тюрьму. С помощью нольттвиги она якобы пыталась увидеть его [Нэл-туйги, 1957, с. 39].
Однако можно предположить, что высокие прыжки на доске в прошлом были связаны с аграрной магией и должны были способствовать более быстрому росту злаков. Примечательно, что в крестьянских домах женщины иногда устраивали нольттвиги не только во двориках, но и в помещении кухни, где хранились зерновые и прочие припасы. Прыжки на доске должны были увеличить богатство в доме, обеспечить здоровье домочадцам. Не случайно в народе бытовала поговорка: «Если играть в нольттвиги на Новый год, то весь год не будет заноз в подошвах» [Нэлтуйги, 1957, с. 39].
В юго-восточной части Кореи, в деревнях, в первые дни Нового, года нередко устраивались танцы в масках, называвшиеся «танцы, изгоняющие черта». Главными персонажами этих представлений были два янбана (янбан — дворянин) и охотник. Те, которые изображали дворян, были одеты в длинные белоснежные халаты, на головах носили черные шляпы с высокими тульями, на йогах — огромные туфли. В зубах они держали длинные бамбуковые трубки. Эти двое возглавляли процессию. За ними шел человек, изображавший охотника: на плече он нес деревянное ружье, на спине — охотничью сумку с фазаном. За ними двигалась огромная толпа танцоров: в фантастических костюмах и гротескных масках. Среди них были музыканты, игравшие на барабанах, гонгах, трубах, флейтах, цимбалах. Проходя по деревне, эта процессия останавливалась перед домами наиболее богатых и зажиточных крестьян. Затем заходила к ним во двор, танцуя и выкрикивая: «Вон, вон, злые духи!», «Приходите, тысячи и десятки тысяч благодатей!» Хозяин дома должен был наградить танцующих деньгами и зерном, которые потом нередко использовались на нужды деревенской общины [На Тае Hung, 1972, с. 6, 7].
Во время праздника Нового года по деревням ходили буддийские монахи, которые на эти дни покидали свои уединенные горные храмы. Останавливаясь перед каждым до-