Книга
Календарная система монголов прошла длительную эволюцию с древнейшего периода истории этого народа до наших дней, и до сего дня в ней можно проследить четыре пласта:
календарь ежегодный, сезонный, связанный с хозяйственным годом скотовода-кочевника;
календарь, представляющий собой так называемый двенадцатилетний звериный цикл;
шестидесятилетний цикл, существовавший параллельно с двенадцатилетним и включавший его в себя как один из компонентов,
и, наконец, сменивший их в XX в. общеевропейский григорианский календарь.
Степень изученности этих календарей неодинакова. Насколько повезло второму и третьему — двенадцатилетнему и шестидесятилетнему циклам, которые за последние сто лет не раз исследовались и описывались учеными разных стран как по отдельности у тюркских и монгольских' народов, китайцев и тибетцев, так и во взаимосвязи их календарей друг с другом (П. Пельо, К. Чома, А. Н. Самойлович, Г. Д. Санжеевг М. И. Тубянский, В. Ф. Шахматов, И. Захарова, А. Н. Зелинский, Б. Д. Вадараев и др.), настолько мало и фрагментарно исследован первый.
Следующим в хронологическом порядке источником можно назвать русский «Хронограф» конца XVII в., хранящийся в архиве Исторического музея Москвы. Там приведены сведения о всех 12 месяцах монгольского календаря, и в частности о праздновании монголами Цагаан сара. Эта часть источника в виде самостоятельного сюжета опубликована акад. М. Н. Тихомировым [Тихомиров, 1958]. Наряду с некоторыми нелепостями, восходящими, вероятно, к стереотипу средневекового мышления автора «Хронографа» или его информанта по данному вопросу, там имеются весьма интересные данные о хозяйственной и культурной жизни монголов того времени.
В середине XIX в. сделало свои первые шаги отечественное монголоведение. К этому времени относятся научная деятельность бурятского ученого Доржи Банзарова и его статья «Белый месяц. Празднование Нового года у монголов» (первая публикация— 1846 г.). В ней наряду с пересказом данных Марко Поло о праздновании Нового года при дворе Хубилая приведены некоторые сведения о народном новогоднем празднике [Банзаров, 1953]. О Новом годе писали К. В. Вяткина в главе «Народы МНР» тома «Народы Восточной Азии» [Вяткина, 1965] и
В. Клюева, неопубликованная работа которой хранится в архиве ЛО ИЭ АН СССР [Клюева, б. г.].
Практически на этом исследования Нового года как явления праздничной народной культуры монголов заканчиваются. Кое-какие сведения о нем имеются в работах русских путешественников [Козлов, 1923], советских и монгольских писателей и журналистов [Пурэвсурэн, 1979; Цэмбэл, 1981; Шинкарев, 1981]. Новогодний праздник в его ламаистском варианте (церемонии «очищения» и покаяния лам, умилостивления богов—защитников религии, восхваления 16 чудес Будды и т. д.